Небо, а не душу, меняют бегущие за море.


ВОЗЗВАНЫЙ - ПРЕСЛЕДУЕМЫЙ



Именно эту лирическую меланхолию, печаль уходящего времени и

заканчивающейся эры, смягченной оптимизмом и надеждой, прекрасно использовал

Толкин в "Повелителе Колец". У автора данных строк слезы стояли в глазах,

когда Серый Корабль забирал Фродо с Серой Пристани, и он даже утирал нос

платочком, эх, утирал, когда Сэм Гэмджи докладывал Розочке Коттон о своем

возвращении. Да, да. С Серой Пристани. На Запад. В Авалон. Все так. Великий

Толкин проехался по артурианскому архетипу как казак по донской степи, но

что ж - он был Первым и Великим. Каждый, кто впоследствии пускался по тому

же самому, архетипному следу, тут же получал этикеточку последователя. А как

же еще не получить? Ведь архетип был тем же самым. И остается тем же самым.

В пользу Учителя Толкина следует сказать, что он использовал

вышеупомянутый архетип так великолепно, вложил столько упорного труда в

претворение архетипа в роман, воспринимаемый нашим современником, что...

создал собственный архетип, архетип Толкина.

Давайте повторим эксперимент, снова возьмем любую книжку фэнтези с

нашей полки и поглядим, о чем же она.

Итак, в более-менее селянской местности живет себе наш герой, и живет,

заметим, неплохо. Внезапно появляется таинственный некто, чаще всего

волшебник, и сообщает нашему протагонисту, что тот должен незамедлительно

отправиться в длительный поход, ибо от него, от героя-протагониста, зависит

судьба всего мира. Дело в том, что Зло собирается совершить агрессию на

Добро, и единственное, что можно противопоставить этому Злу - это Волшебное

Что-то-там. Волшебное Что-то-там спрятано Где-то-там, черт знает где, скорее

всего, в Серых Горах, где золота, как всем известно, нет.

Вызываемый делает большие глаза, поскольку даже в самых смелых своих

мечтах не представлял, что от него будут зависеть судьбы мира. Он даже

немножко сомневается в словах волшебника, но тут неожиданно на него

нападают, совсем уж непременно, Черные Посланники Зла, и ему приходится от

них удирать. Удирает он в Доброе Место, там чуточку может отдохнуть, там же

он узнает о Легенде и Предназначении. Ха, что ж поделаешь, выхода нет. Наш

герой обязан свершить великий Поход - Quest, согласно карте, которую автор

предусмотрительно поместил в самом начале книжки. На этой карте богато

представлены Горы, Леса, Болота и Пустыни со Страшными Названиями. Это

ничего, что Главное Месторасположение Врага, куда следует добраться,

находится в северном или там восточном углу карты. Можно быть уверенным, что

наш герой будет путешествовать зигзагом, поскольку должен посетить все

Страшные Места. Ходить прямым путем в фэнтези запрещено.

Герой не может путешествовать сам, посему ему быстренько собирают

Дружину - группу живописных и харизматичных типов. Начинается Квест,

продолжается, понятно, зигзагом, а приключения в Страшных Местах, от которых

стынет кровь в жилах, сменяются селянковым отдыхом в Местах Дружелюбных. И

наконец наступает final show-down в Месторасположении Зла. Здесь одного из

Дружинников обязательно шмякнут, но остальные победят. Злу покажут кузькину

мать, во всяком случае, до того времени, когда автору не захочется написать

продолжение - ибо тогда Зло "возродится", и нужно будет начинать da capo al

fine. ("с начала и до конца" - муз. термин - прим. перев.)

Вышепомещенный, сознательно упрощенный и пересмешливый суррогат должен

был подвести нас к следующей теме - к тому факту, что вся могучая волна

посттолкиновской фэнтези является жанром малооткрывательским, штампованным,

дешевым, презренным и не стоящим даже того, чтобы о нем говорили серьезно.

Именно таково мнение критиков, а с чем же еще считаться, если не с мнением

критиков. Данное мнение, помимо вышеосмеянной вторичности фабул по сравнению

с толкиновской и артурианского архетипа вообще, сложилось еще из двух

элементов - болезненной склонности авторов фэнтези писать многотомные саги

и... книжных обложек.



ЛИЦОМ К ЯРОМУ



читать дальше



ЖАЖДА ДЕНЕГ?



читать дальше

Авторы влюбляются в своих героев и им очень

трудно с ними расстаться. Даже чувствуя, что выработали протагонистов до

сухого, они клепают тома про их детей (Желязны, Пирс Энтони, чувствую, что

не выдержит и Эддингс).

Авторы влюбляются в свои "миры" и карты. Если на такой карте есть Серые

Горы, и главным героям не хватило пяти томов, чтобы выяснить, что золота там

нет, пишется том шестой. А в следующем, седьмом томе, мы увидим

соседствующую часть карты и узнаем, что находится к северу от Серых Гор - и

будет им обязательно - pardon - Плоскогорье Серого Дерьма.

читать дальше